Чуть раньше, в 1881 г., Франсуа Дало начал в Маркане (Жиронда) раскопки грота Пэр-нон-Пэр, открытом у места слияния Дордони с Гаронной в ущелье ручья Морон. Места эти были ему давно знакомы. В том районе, где располагалось несколько домиков небольшой деревушки, он в 1874 г. вел раскопки пещеры Ля грот де Фе, где обнаружил остатки культуры древнекаменного века. А отсюда до Пэр-нон-Пэр – рукой подать. Новый грот располагался всего в 300 метрах к юго-востоку на склоне одной из скал того же ущелья Морон. Здесь находилась каменоломня, и однажды, 6 мая 1881 г., при добыче известняка рабочие неожиданно наткнулись на провал в земле величиной с барсучью нору. Сюда они и привели Дало. Проникнув по боковому коридору обвалившейся галереи в глубь горы на расстояние около 5 метров, он обнаружил вход в грот, заполненный отложениями почти до самого потолка на высоту 4,5 метра. Всего 70 сантиметров свободного пространства отделяло верх заполнения пещеры от потолка, в котором и был случайно сделан пролом.

Эта обстановка почти полной «закупоренности» Пэр-нон-Пэр и давний завал входа в пещеру (из-за чего она и оставалась неизвестной местным жителям) приобрели исключительное значение для оценки одного из результатов исследований Франсуа Дало. 27 августа 1883 г., когда из грота при раскопках было извлечено достаточно много земли и солнечные лучи упали на его стены, Дало заметил глубокие (в отдельных местах с остатками краски) гравированные линии, несомненно исполненные рукой человека. Поскольку эти следы искусственной резьбы перекрывались землей, насыщенной обработанными камнями значительной древности и костями вымерших животных, да и вход в пещеру, отстоящий от места раскопок на 16 с половиной метров, был завален в незапамятные времена, их датировка эпохой древнекаменного века не могла оспариваться.

Однако этот выдающийся факт Дало скрыл будто бы, как много лет спустя разъяснялось, по той причине, что «не придал значения» гравированным линиям. Допустим невероятное – действительно «не придал», но отчего же десятилетие спустя ему так легко припомнился день, когда резьба и выбивка были замечены впервые – 27 августа 1883 г.? Отсюда следует, что это событие, судя по всему, в немалой степени поразившее археолога, нашло соответствующее отражение в дневнике раскопок.

Дало, как и Феликс Гарригу, присутствовал на Лиссабонском конгрессе и был свидетелем уничтожающей отповеди профессору палеонтологии из Мадрида, который осмелился произнести новое слово в исследованиях «доистории» Европы. Потому-то Дало и решил, очевидно, помолчать до лучших времен, чтобы избежать обвинений в необузданной фантазии, а то и в злонамеренной фальсификации. В самом деле, можно представить, каким мог быть отклик Габриэля де Мортилье и Эмиля Картальяка, рискни Дало объявить всего лишь через год после скандального происшествия на конгрессе в Ла-Рошели, что слои ледниковой эпохи замаскировали в Пэр-нон-Пэр глубоко прорезанные гравюры, изображающие бизонов, мамонтов, лошадей и горных козлов...

В сходную ситуацию попал в том же 1883 г. священник из Сен-Жирона аббат Д. Ко-Дюрбан, который (начиная с 1881 г.) исследовал пещеру Марсула, открытую в долине Лауэн. Он заметил «на вертикальных стенах» Марсулы «хорошо видимые» линии, сделанные красной краской. Как затем выяснилось, в темной пещере размещались живописные и гравированные изображения «горбатых бизонов», лошадей, горных козлов, карикатурного вида лики людей и загадочные знаки в виде веточек деревьев, малопонятных фигур и скоплений красных пятен. Герберт Кюн уверял позже, что Д. Ко-Дюрбан «ежедневно смотрел на эти произведения живописи, которые никто не мог не заметить», однако поскольку он «не считал их древними», то не придавал им того значения, какого они заслуживали, и потому в публикациях о Марсуле «о них даже не упоминал».

Предыдущая глава: Журнал Materiaux отказывается от публикации открытия Саутуолы

Следующая глава: Гравюры и рисунки в Марсуле