Нам не терпелось узнать, как пройдет первая встреча между самцом и бобрихой с детенышем. Как только мы выпустили его в подвал, он тут же подлетел к самке и малышу и долго обнюхивал их у хвоста. Но вот он издал несколько звуков, что-то вроде хрюканья, и самка ответила ему в той же тональности. Когда приветственная церемония была окончена, взрослые животные принялись расчесывать друг другу мех зубами. Было очевидно, что старине приятно вновь установить семейные контакты.

Наутро мать и молодой бобр направились в ящик, чтобы улечься спать, а самец в нерешительности остановился перед входом: что могло скрываться в чужом "домике"? Однако несколько часов спустя вся счастливая семья уже отдыхала внутри, а вход изящно заделан щепочками, как и подобает бобрам, живущим в ящике.

Наступила весна, дни становились теплее и светлее. На солнечных склонах зажелтела мать-и-мачеха, а на болоте стали токовать на заре тетерева. Устройство террариума заняло больше времени, чем предполагалось. Надо было хорошенько укрепить почву, ведь бобры большие мастера выкапывать себе ходы наружу. И лишь когда с берез стали свисать светло-зеленые сережки, загон был окончательно готов. "Природа приветствует наши успехи", – невозмутимо-иронически заметил Аслак. Район предстоящих съемок располагался на дне небольшой, поросшей лесом долины. По зеленой полянке пробегал небольшой ручеек. Это-то место мы и обнесли высокой оградой из садовой сетки.

На протяжении нескольких месяцев бобры были не очень склонны сотрудничать на киносъемках и словно говорили мне:

– Знаем, что ты задумал, но помогать тебе не будем!

И не желали делать ничего, чем они всюду славятся, – не строили ни плотин, ни хаток, не тронули ни единого деревца. Спали животные в земляных норах, которые они себе отрыли. Когда я приближался вечером, чтобы понаблюдать за ними, бобры убегали и прятались. Ничего утешительного не мог мне сообщить и Аслак. Он где-то прочитал в литературе о бобрах, что если их переселяют в место, которое они выбрали себе не сами, то проходит год, прежде чем животные признают новую территорию. Деревья в неволе они также не подгрызают.

В самом углу террариума я построил для съемок солидный дощатый домик, причем установил его на сваях, которые были вбиты в землю. Стены и крышу я обил звукоизолирующими плитами, а пол покрыл двойным слоем войлока, чтобы приглушить шаги. Отверстие в стене, где торчал кинообъектив, я завесил сложенным вчетверо материалом, чтобы как можно меньше был слышен шум от кинокамеры. Собрав в ведро бобровый помет, я хорошенько размешал его и вылил все это на домик, чтобы собственный запах бобров был хорошенько слышен далеко вокруг. Прежние ошибки меня чему-то научили.

Младший из бобров то и дело издавал какой-то сиплый кашель, и я задумался над тем, не могут ли бобры простужаться. Мне всегда казалось, что дикие животные обладают большей, чем люди, сопротивляемостью к гриппу, но, когда однажды ночью приступ кашля у бобра особенно усилился, я решил свозить его к ветеринару. К сожалению, я опоздал – на следующее утро малыш плавал уже мертвый в ручье.

Причиной смерти, как оказалось, был легочный плеврит. Практически все левое легкое вышло из строя, а в левой половине груди скопилось много жидкого гноя. В желудке также обнаружили катаральное состояние, вызванное большим количеством нематод.

Такие гельминты для бобров весьма обычны. Эти паразиты имеют в длину до полутора сантиметров, и обитают они главным образом в желудке, причем особи обоего пола внешне отличаются друг от друга.

Предыдущая глава: Как отличить самца бобров от самки

Следующая глава: Осина – любимое лакомство бобров