В итоге создавалось впечатление, что древние смотрели на изображения животных так же, как современный человек любуется в Лувре художественными полотнами. Искусство пещерных жителей предлагалось воспринимать по большей части как чисто художественное явление, натуралистическое по характеру. Утверждалось, что оно призвано было украшать и облагораживать жизнь дикарей, которых более всего волновали образы животных. Еще бы – ведь именно животные давали им основную массу пищи. Искать за этими образами какие-то «сокровенные идеи» бесполезно. Правда, раздавались робкие голоса, которые отмечали некоторые странные черты в искусстве «допотопных» художников и призывали отыскать некий неординарный смысл в этих древних зооморфных образах. Однако большинство археологов не готово было еще решить сложную задачу. Таинственный мир идей первобытного человека пока не поддавался их пониманию.

Но находились и такие, кто, раздумывая над смыслом художественного творчества троглодитов, начал догадываться, что за образами его таится, возможно, нечто весьма значительное. Эдуард Пьетт более, пожалуй, чем кто-либо подготовленный к рассуждениям по этому предмету, обратил прежде всего внимание на то, что не каждое из стойбищ хранило в земле предметы искусства. Он расценил это как признак того, что и в ледниковое время наряду с художественно одаренными людьми были такие, «кто не имел других желаний, кроме удовлетворения животных потребностей». Другие же «племена поднимались выше нужд материального существования и посвящали свои досуги занятиям искусством...» Что касается последнего, то появление, допустим, скульптурных изображений женщин Пьетт объяснял так: «Любовь побудила первого скульптора воспроизвести любимую женщину».

Иной важный мотив творчества – воспроизведение в образах искусства того, что давало человеку пропитание: «Глиптические художники рисовали часто то, что было им хорошо знакомо, – животных и рыбу, которые употреблялись в пищу. Они не искали других мотивов. Чаще всего изображали лошадей, которых к тому времени наполовину одомашнили, чтобы иметь постоянный источник мяса. Страшные носороги были добычей и гравировались редко. Крупные кошачьи представляли в то время серьезную опасность для человека. Он не был способен сражаться с ними, и потому их изображений нет. У лисы, волка и гиены мясо отвратительного вкуса и не ценилось в питании. Поэтому их рисовали редко. Люди того времени не были вегетарианцами, предпочитая питаться мясом. Поэтому редко изображались растения». В этих беглых репликах можно усмотреть зачатки будущей концепции об отражении в искусстве ледниковой эпохи магических представлений: изображение тех животных, которые были желанными для людей в реальной жизни.

Не меньший интерес вызывают краткие замечания Пьетта о возможности отражения в предметах искусства кроманьонцев религиозных представлений, появление которых в столь отдаленные времена было для ведущих археологов «доистории» Европы фактом далеко не бесспорным. Так, в скульптурах женщин он усматривал амулеты или некие священные предметы. В том же ключе Пьетт оценивал 37 гравированных и скульптурных изображений змей, найденных им при раскопках: «Кажется, они были тогда объектами суеверного страха, эти амулеты в виде змей, обнаруженные в Гурдане, Мас д'Азиль и Лортэ. Они представляли собой символы культа, как и в античные времена. Только так можно объяснить наличие спиралей на их изображениях». Характерные рисунки с расходящимися лучами позволили ему высказать предположение об отражении в них образа солнечного божества, на возможность существования которого в представлениях «Человека Природы» намекал в свое время и Буше де Перт. В связи с вероятностью отражения в образах искусства троглодитов религиозных идей исключительный интерес вызывает мысль Пьетта о двух направлениях в их художественном творчестве: «В течение почти всей глиптической эпохи в искусстве прослеживается два течения, по принадлежности к которым разделяются художники, – реализм и фантазия». К плодам «искусства воображения» он относил всевозможные орнаменты, в том числе те же спирали, которые стали в период появления барельефов особенно популярными.

детского.

Предыдущая глава: Гравюры на костях древних животных

Следующая глава: Зачатки письменности